Продолжение киносериала, в котором Люку Бессону удалось скрестить другие свои успешные проекты — «Такси» и боевики с Джетом Ли.
Фильм совершенно не похож на первые две части, которые (и особенно первая) смотрелись на одном дыхании. Нет, нет, "Транспортёр-3" снят в своем духе, но сценарий явно подкачал. Затянутое начало, бесконечные сопли ни к месту и т.п. Сюжет таких картин должен быть гораздо проще и понятнее. За то со временем начинаешь воспринимать происходящее на экране не как боевик, а как комедию. И от этого получаешь гораздо большее удовольствие.
Шофер-самурай Фрэнк Мартин (Статем) собрался присесть отдышаться после первых двух серий, но тут зашли какие-то мутные люди. Слово за слово, что-то рвануло, и Фрэнк опять оказался за рулем, с миной замедленного действия на запястье и какой-то рыжей (Рудакова), чье выражение лица было не разглядеть за веснушками. Девица (на полголовы выше Фрэнка) безостановочно красилась, говорила про обеды из трех блюд плюс страдала перепадами настроения, каждые десять минут переходя от черной меланхолии к дискотеке на заднем сиденье. Везти ее надо было в Одессу.
Статем, главный лоб и лучшая челюсть современности, в одиночку заменяющий нынешним детям Ван Дамма, Шварценеггера и Деда Мороза, — человек, на которого можно смотреть бесконечно, как на огонь или воду. Бессоновские «Перевозчики» изначально были устроены так, чтобы минимально мешать процессу созерцания, а к третьей серии из них окончательно исчезло все лишнее.
Во-первых, сюжет достиг такой хрустальной бредовости (экологи-убийцы, украинские министры, дебют Виктора Ющенко в виде портретика на стене), что о нем можно стало не беспокоиться вовсе. Во-вторых, «Перевозчик» окончательно перестал стыдиться своей — в общем и целом — порнографической природы: помимо окказионального срывания одежды в рукопашной Статем наконец исполняет нормальный (пусть несколько стыдливый) стриптиз. В-третьих и в-главных — Бессон, чьи коммерческие сценарии никогда не отличались ни изяществом, ни образностью, не устоял перед искушением придать статемовскому герою давно причитавшиеся ему мифологические пропорции.
Фрэнк Мартин здесь окончательно становится богом из машины, едущей, бегущей, летящей напролом метафорой, символом неудержимого движения вперед. Он окончательно сливается со своим черным автомобилем, а когда вокруг кончается кислород, дышит воздухом из колеса. В четвертой серии, хочется верить, начнет отхлебывать машинное масло. Дожить бы.