Патрик Зюскинд долго отказывался от экранизации "Парфюмера" по вполне очевидным причинам. Он поставил себе задачу словами передать многообразие обонятельных ощущений - ну так на то они и слова. Но перевести слова о запахах в изображение и звук - задача несоизмеримой сложности и, главное, в этом нет особой нужды.
Стэнли Кубрик решил, что книгу невозможно экранизировать. К аналогичному выводу, видимо, пришли Ридли Скотт, Мартин Скорсезе, Милош Форман и Тим Бертон. То, что на это решился Том Тыквер, в сорок лет не потерявший юношеской самоуверенности, заслуживает отдельного реверанса.
Одни только $10 млн, заплаченных за право постановки, обязывали сделать проект коммерческим. Сценарий Тыкверу помогали писать продюсер Берндт Айхингер, который годами уговаривал Зюскинда продать права на книгу, Эндрю Биркин - сценарист "Истории Жанны Д’Арк" и "Имени розы", а также режиссер любимой короткометражки вгиковских киноведов "Средни ваштар". Под их руками тяжелая и неприятная книга превращается в мелодраму... Почти превращается. На этом "почти" Тыквер удерживается. Он вынужден помнить о бокс-оффисе, но деньги не пахнут, поэтому к фильму примешивает тонкий аромат арт-хауса.
Сюжет, вплоть до нескольких монологов "от автора", аккуратно следует знаменитому тексту Зюскинда. Для тех, кто с книгой не знаком, к названию добавлен подзаголовок. Теряя в новизне, фильм выигрывает в постоянстве. Сценаристы так обстоятельны в своей адаптации, что сцена финальной оргии получилась бы лучше разве что только у Гринуэя, да и то не факт.
Главную трудность вызывал, кроме принципиальной невозможности адекватно перевести словесную ткань "Парфюмера" на экран, выбор главного героя. На первый взгляд англичанин Бен Уиншоу, уже сыгравший в кино молодого Кита Ричадса, а в театре – Гамлета, слишком красив для роли тупоумного убийцы. Его модельная фигура и внешность "унисекс" так современны, что в какой-то момент фильм рискует превратиться в еще одну "Историю рыцаря": толпа вот-вот запоет "We will rock you", а убийцу будут искать с вертолетов. Кстати, Тыквер все же не смог отказать себе в одном кадре с "высоты птичьего полета".
Однако Уиншоу, большую часть фильма не раскрывающий рта, обладает той степенью экранного присутствия, которая превращает сцены без его участия в подобие банального телесериала на историческую тему. Актеры будто теряют часть своей живости, говорят и держатся картонно, Алан Рикман совершенно меркнет, и только Дастин Хоффман в роли старого итальянского парфюмера успешно противостоит обаянию Уиншоу. Даже звездный флер актера в конце оказывается оправдан: зритель приводится в равное положение с толпой, обожающей убийцу.
Что касается собственно запахов, то калейдоскоп фактур, цвета и звука в какой-то момент все-таки достигает порога, за которым зрение почти превращается в осязание, а слух истончается до порога почти болезненного. К сожалению, в дублированном варианте невозможно по-настоящему ощутить звуковую ткань фильма, остается довольствоваться изображением.
Здесь Тыквер в меру увлекается физиологичностью и в меру – компьютерной красивостью. Друг друга дополняют тухлая рыба в стиле Яна ван Эйка и цветочные луга в стиле Ван Гога, тициановские красавицы и брейгелевские уродцы. Особенно хороши липкая грязь, щедро разлитая художником-постановщиком, и безрукавочки а-ля натюрель, любовно оборванные по вороту художником по костюмам. Несмотря на эти забавные уступки pret-a porter и использование типовых изобразительных решений, опирающихся на визуальные привычки среднего зрителя, в какой-то момент в финале ему удается сполна воплотить эту безумную жажду и боль обладания, ничего общего не имеющую уже ни с одним из пяти чувств.